В 2000 и 2001 годах и мне довелось быть участником экспедиции, работавшей в заповеднике. Предстояло наблюдение за крупными птицами тундры: гусями, чайками, поморниками, хищными птицами. Сколько их, где гнездятся, удачно ли прошло размножение и как они вместе уживаются на этой бесконечной равнине тундры. Ученые из Нидерландов и украинские участники экспедиции заняты самой многочисленной здесь группой птиц -куликами. Про куликов интересно знать не только сколько их каждый год гнездится, как они размещены по тундре, но и как они умудряются пролетать тысячи километров весной и осенью, не останавливаясь по дороге подкрепиться.

Наш специалист по зверям следит за основными «водителями ритма» тундры - леммингами. Здесь их два вида: сибирский и копытный; сибирский гораздо более многочисленный. Он-то и определяет, хорошо ли будет в данном году другим обитателям тундры или нет. Когда леммингов много, то хорошо всем. Песцам хватает корма, они могут размножаться и кормить свои выводки. Нет острой необходимости рыскать в поисках птичьих гнезд - вот и птицам хорошо, можно спокойно гнездиться. Гнездятся белые совы и зимники, а вокруг них целыми колониями гуси - черные казарки. А почему вокруг хищников? Да очень просто! А вдруг все же песец захочет отведать гусиных яиц? Вот тут сова и защитит. Правда, в самом деле, она защищает не гусей, а себя, не подпустит песца к своему гнезду метров на 200. Вот и надо построить свое гнездо поближе к совиному. Однако и тут не все так просто. А вдруг посреди лета лемминги кончатся и нечем будет сове кормить птенцов? Тут уж держись те, кто рядом, - не увернешься, пойдешь на обед. А уж куликам-то как хорошо в лем-минговый год, тундра ими буквально полнится. В такой год здесь гнездятся и поморники (средние и длиннохвостые), и гуси-белолобики. Серебристые чайки и бургомистры предпочитают острова или крутые скалы на реках, иначе защитить или укрыть свои гнезда они не могут. К слову сказать, серебристые чайки здесь особого, таймырского подвида (отличаются темно-сизоватой спиной), поэтому их вполне законно можно называть таймырскими чайками. И гнездование на островах здесь весьма условное - лед держится иногда до конца июля, когда у чаек уже птенцы. А пока лед - и песец может забежать (что он регулярно и делал в 2000 году, выедая колонии), и собаки с Диксона.

Однако леммингов бывает много далеко не каждый год. Пики численности случаются раз в 3-4 года, а могут и реже. И тут вся птичья братия становится уязвимой для главного хищника этих мест - песца. Ему, правда, тоже не сладко. Если леммингов мало, песцы не размножаются, многие из них уходят из данных мест, многие погибают. Ну а те, что остались, утюжат тундру всерьез, ведь теперь птичьи гнезда - их основная пища.

Деться в тундре некуда - тут тебе ни деревьев, ни укрытий. Место гнездования для подавляющего большинства птиц одно - земля. И здесь единственный способ защиты - слиться с фоном так, чтобы не заметил никто. Кто особенно преуспел в деле маскировки, так это тундряные куропатки -как ни всматривайся, нипочем самку на гнезде не заметишь. Супруг, правда, поярче да пошумнее, но у него и задача другая - пугать недруга неожиданным шумным взлетом и резкой «деревянной» трелью. Когда птенцы выведутся, то самочка при приближении песца притворяется раненой и далеко отводит хищника от выводка. Я, помню, был несказанно удивлен не самим этим древним, как мир обманным приемом, а тем, что он прекрасно действует. Казалось бы - все песцы сколько раз попадались на эту удочку, давно бы уже пора понять, ан нет, не понимают и бегут за «раненой» птицей как привязанные.

Действуют против хищников тундровые обитатели каждый на свой лад. Есть такие, что даже в тундре ищут человеческие постройки как защиту. Есть такой вид и среди куликов - этим отличается белохвостый песочник. В окрестностях бухты Медуза этот вид немногочислен. Очень любит этот куличок ближайшие окрестности балков и свалки бытового мусора. В пустотах построек гнездятся белые трясогузки и пуночки. В укрытиях, в основном среди камней, обитают каменки, там же и обычное место расселения пуночек. Однако от песца-то ушли, но хищник может ждать и среди камней.

Речь идет о проворном горностае. Гуси в нелемминговый год в тундре не гнездятся, а точнее - едва кто-то из них попытается это сделать, как яйца моментально идут на прокорм песцу, а особо ловкий зверь прихватывает еще и самку - такие случаи мне довелось наблюдать. Белолобые гуси нередко оказываются на местах гнездования группами из 2-4 пар. Пары, конечно, рассредоточиваются по тундре, когда строят гнезда. Но пока все не загнездились, связи между птицами поддерживаются, хотя и драки в группах за место - дело тоже нередкое.

Если опыт гнездования каких-то пар в этих группах в данном году неудачен, это моментально отрезвляет остальных - те даже и не пробуют. У черных казарок тоже тяга к группам, но проявляется это таким образом: первая обустроившая гнездо пара тут же привлекает внимание других птиц, и они стремятся поселиться где-то поблизости. Если все нормально, то образуется колония черных казарок. Если же эта первая пара разорена, то и остальным зацепиться негде. Год пропускается, но уж лучше пропустить год, чем стать пищей для своего злейшего врага - песца.

У куликов своя стратегия. Один вид - мелкий кулик-воробей - сидит до последнего, маскирует гнездо собой и вылетает перед самым носом хищника, притворяясь раненой птицей. А бурокрылые ржанки - те сходят задолго до приближения песца - они надеются на криптическую окраску своих яиц. Действительно, гнездо этих птиц можно пропустить буквально под носом.

Но и здесь не так все плохо - если гнездо разорили рано по сезону, то можно отложить еще одну кладку и все же вывести птенцов. Это вполне по силам ржанкам, чернозобикам и куликам-воробьям.

Кроме хищников, в тундре еще немалые трудности с погодой: возвраты холодов, летние снегопады. Здесь у куликов тоже две стратегии. И в чем-то это похоже, как ни странно, на жизненные стратегии людей. Одна - прилететь и изо всех сил стараться вывести птенцов примерно в одном месте. Пурга не пурга, хищники не хищники: «никуда отсюда не уйду». Родина, понимаешь ли. Такое поведение характерно для бурокрылых ржанок, чернозобиков и галстучников. По данным кольцевания и мечения птиц специальными, заметными на расстоянии цветными кольцами, эти птицы сильно привязаны к своей родине. Они из года в год возвращаются и гнездятся примерно в одном и том же районе тундры.

Однако есть, по выражению Дерсу Узала, и «другой люди». Эти ищут -где условия в этом году получше, там и надо гнездиться. К этой группе куликов относятся краснозобики, дутыш, в какой-то степени кулик-воробей и турухтан. С дутышем в эти два года вообще очень яркая на данную тему история получилась. В 2000 году вся наша экспедиция видела лишь одну, неизвестно затем куда девшуюся пару куликов-дутышей. Июнь 2000 года был довольно холодный. А в 2001 году тепло пошло с самого начала лета. И дутыш был обычной гнездящейся птицей. И громкое «уу-у-у-у-у...» над тундрой - как будто мы не на Медузе, а гораздо южнее.

Похожим образом, но в значительно меньших количествах повели себя и турухтаны. В 2000 году этих птиц было много только на позднелетних кочевках. В 2001 году на лугах в устье реки Максимовки удалось наблюдать красивые тока турухтанов из нескольких десятков самцов. В окрестностях станции это был хоть и немногочисленный, но гнездящийся вид. Точного ответа на вопрос, какая стратегия предпочтительнее, опять нет. Как будто лучше лететь туда, где лучше, но ведь гарантии никто не дает. Природа переменчива, вдруг возьмет и так повернется, что проиграют сразу все искатели лучших условий. А на одном месте - ой как тяжело бывает, но в результате, глядишь, и ничего получается. Самые массовые гуси данных мест - черные казарки и белолобые гуси. В районе бухты Медуза их миграция идет целых полтора месяца. Да-да, именно полтора месяца, с начала июня буквально до 15 июля, - последняя дата оба года соблюдалась четко. Полтора месяца - это на севере слишком долгий срок для миграций. Все дело в том, что миграций здесь две. Сначала -весенний пролет с мест зимовок на места гнездования. Основная часть этих гусей пролетает в начале июня. Они следуют с юга и юго-запада через бухту Медуза транзитом на север и северо-восток. Черные казарки - на о-ва Птичьи в дельте реки Пясина, где они гнездятся крупными колониями. А белолобые гуси - просто в тундру, тут ее много: Таймыр впереди еще очень большой. «Хвост» этой весенней миграции тянется очень долго: отдельные, стаи следуют и в конце июня. Летят эти птицы как бы по инерции. Вряд ли они будут в этом году гнездиться -время упущено.

После весенней миграции перерыв 2-4 дня - и снова гуси большими стаями летят мимо нас туда же - на север и северо-восток. Однако это уже неудачники, птицы из более южных районов тундры и тайги, которым в этом году не удалось обзавестись потомством. Летят они на линьку опять же в дельту реки Пясина. Дело в том, что гусям во время линьки нужен покой и безопасность - у них выпадают маховые перья, и они примерно две недели не могут летать.

Если уж зашла речь о миграциях, то в самый раз сказать, где зимуют птицы Таймыра. Таймыр - середина Евразии, поэтому здесь перекрестье: птицы летят на зимовку куда угодно - в Европу, страны арабского мира, Африку, Индию, а возможно, и в Юго-Восточную Азию. Есть даже встреча на Таймыре (правда, не из бухты Медуза, а на 500 километров восточнее) кулика-краснозобика, окольцованного в Австралии.

Кратко рассмотрим некоторые группы и виды птиц. Здешние черные казарки зимуют исключительно в Западной Европе, причем значительная их часть - в Голландии, откуда и члены нашей экспедиции. С белолобым гусем сложнее: часть летит в Западную Европу, а часть - прямо на юг и юго-восток от места нашей экспедиции. Кулики зимуют в Западной Европе, Северной и даже Южной Африке. В Южной Африке встречены таймырские краснозобики и песчанки. Некоторые из куликов летят на зимовку в Индию. А дутыш может залететь и в Северную Америку.

Мигрируют здесь не только птицы. Как только теплеет, охватывает беспокойство и северных оленей. Гнус заставляет их с начала июля двигаться на север, искать спасения в прохладных местах. В августе олени медленно начинают подаваться на юг - там зимой корма больше. В необычно теплом 2001 году возле нас прошло рекордное количество оленей. Основная масса их движется на север не у станции, а примерно 10-12 километров в глубь суши. 16 июля мне посчастливилось наблюдать этот поток, когда за один день прошла основная масса мигрирующих оленей - более 10 тысяч голов.

Оленей гонит гнус. А как же комары? Здесь их как бы нет, и в то же время они есть. Как это может быть? А вот так: сегодня такой холод, что о комарах и подумать невозможно. А завтра с утра нападут так, что не будешь знать, куда деться. Наш энтомолог популярно объясняет для бестолковых - комаров здесь нет. Как ни странно, он прав. Только это «нет» - биологическое: нет в водоемах личинок, значит, комары здесь не развиваются. Может, и не развиваются, но вот с южным ветерком в июле... Выезжая на север Таймыра, не забудьте средство от комаров.

Однако мы опять отвлеклись. Хочется рассказать еще о трех интересных птицах этих мест. Одна из них - мохноногий канюк, или зимняк. Это тоже хищник, нацеленный на лемминга. Если белой сове для гнездования нужен именно пик, то зимняка устроит и меньшее их количество. Интересная история происходила с этим видом в те два года, что я вел за ними наблюдения. Весной 2000 года какое-то количество леммингов в тундре было, и прилетевшие зимняки загнездились очень рано: уже 6 июня, в день приезда, мы нашли гнездо с полной кладкой, затем в окрестностях нашли еще четыре гнезда. Однако с наступлением лета леммингов стало еще меньше, и в конце июня все гнезда были брошены, а взрослые птицы исчезли из окрестностей бухты Медуза.

В следующем году леммингов было еще меньше. Каково же было мое удивление, когда зимняков стало... больше. Некоторые загнездились, причем загнездились значительно позже, аккурат в те сроки, что и соколы-сапсаны (о них речь впереди). Про сапсанов известно, что они выкармливают птенцов слетками мелких птиц и сроки их гнездования как раз подстроены под массовый вылет птенцов куликов и воробьиных. Неужели и зимняки «перестроились»? Именно так и оказалось. Часть загнездившихся птиц, как и в 2000 году, побросали гнезда, однако в трех гнездах, что были под наблюдением, вылупилось по 3-4 птенца. И, судя по остаткам пищи и перьям, в следующем году взрослые выкармливали птенцов именно слетками куликов и воробьиных и даже птенцами воробьиных, которые еще сидели в гнезде. Во всяком случае, мне довелось увидеть принесенного примерно 7-8-дневного птенца лапландского подорожника. Как зимняк его нашел - ума не приложу.

Если уж быть до конца щепетильным, то следует сказать, что на самом деле не ясно - были ли в 2000 и 2001 годах те же самые зимняки, сменившие спектр питания, или это прилетели другие особи, уже имеющие опыт охоты на мелких птичек. Сапсаны - единственные гнездящиеся здесь соколы (еще встречается сокол-дербник, но только как залетный). Сапсаны, хотя и могут защитить свое гнездо от песца, все же для гарантии строят его в труднодоступных местах - на скальных обрывах по берегам рек. В гнезде 3-4 оранжевых яйца. Песец при желании, конечно, может туда добраться, но уж больно ему неудобно на обрывах, да и родители атакуют.

Так же, как белая сова для черных казарок в ровной тундре, так и сапсаны, но уже на скальниках, нередко служат покровителями и защитниками для других, удивительно красивых птиц - краснозобых казарок. Ищут защиту у сапсана и белолобые гуси. Здесь для гусей та же проблема -защищаемая территория сапсана невелика, поэтому белолобики могут гнездиться очень плотно: даже найдено два гнезда на расстоянии 180 см между центрами, не как в открытой тундре. В тундре стратегия другая, по сути своей - куличиная: как можно сильнее рассредоточиться, чтобы опять же сделаться незаметными для песцов.

Я долго думал, что это за странная такая «попугайная» окраска у этой птицы. Однако, понаблюдав, понял -а ведь в местах ее гнездования такая окраска прекрасно маскирует. Скалы, где эта птица гнездится, изобилуют участками железистых наслоений красного цвета, есть здесь и красные лишайники. Наряд краснозобой казарки оказывается одним из классических примеров расчленяющей окраски, когда кажется, что перед тобой не один объект, а несколько. В сочетании с привычкой краснозобых казарок при опасности замирать в самых причудливых позах это делает птиц очень трудноразличимыми в местах их гнездования. Зимуют красавицы на Черном море, причем большая их часть -всего на двух озерах (Шаббла и Дуранкулак) в Северо-Восточной Болгарии. В 2001 году краснозобых казарок в обследуемом нами районе (до 10 километров на северо-восток от станции, до 35 километров на юг на ближайших к станции островах) гнездилось вдвое больше, чем год назад. А следующим летом загнездилось всего 8 пар (6 из них, скорее всего, успешно вывели птенцов), одна из них вывела птенцов в колонии таймырских чаек на одном из островов. Почему вдруг краснозобых казарок стало больше? То ли оттого, что год был более теплый, то ли вследствие идущего в настоящее время процесса увеличения численности этого вида - точно не ясно. Одно понятно - в данном районе мы имеем дело хотя и с небольшой, но хорошо пространственно изолированной от других популяцией краснозо-бых казарок. О том, что это единая популяция, говорят челночные перелеты этих птиц между их местами гнездования на больших реках данного района: Лемберова, Максимовкой и Ефремова.

К сожалению, заповедная территория в данном районе состоит из трех очень маленьких кусков, которые только частично включают места гнездования краснозобых казарок. Здесь было бы очень полезно сделать охраняемую территорию от реки Лемберова, причем не от всей реки, а от небольшого участка, начиная с устья до 6 километров вверх по течению. От этой полосы охраняемую территорию следует провести на юг до реки Ефремова, от ее устья и вверх по течению, включая место, называемое здесь Чертово Ущелье. При таком раскладе охраняемая территория включила бы в себя и эти три полностью заповедных участка, причем на остальной части территории совсем не нужен абсолютно заповедный режим. Достаточно ограничить доступ людей и техники от начала июня до конца августа, чтобы птицы, включая редких краснозобых казарок, могли бы здесь спокойно гнездиться. И конечно - изучать дальше: как там все же кулики умудряются летать далеко, не кормясь по дороге; как происходит и чем каждый год заканчивается извечная борьба здешних животных с суровыми условиями; как они живут, когда еда на сезон абсолютно не гарантирована; как, наконец, устроено живущее здесь сообщество краснозобых казарок.

Есть надежда понять все это во время будущих исследований.